Умом Чукотку не понять.

5 Августа 2002

Нижегородский журналист почти полгода примерял тамошнюю жизнь на себя

Евгения Морозова - экономический обозреватель, специалист в области журналистских расследований. Работу на журналистском поприще начинала как внештатный корреспондент областного радио и ряда нижегородских газет. Наряду с освещением серьезной экономической тематики (а также криминала в сфере экономики), проблем и примеров успешного решения их в сфере мелкого и среднего бизнеса, всегда интересовалась человеком, тем, что он в жизни умеет делать хорошо. На Чукотку была приглашена в ноябре 2001 года в качестве эксперта-консультанта печатных СМИ, дабы внести струю перемен в единственную окружную газету. Побывала "в шкуре" чукотского журналиста, а также ответственного секретаря и заместителя редактора газеты "Крайний Север" (бывшая "Советская Чукотка"). Опираясь на анализ статистических данных и собственную практику, в итоге разработала и провела в жизнь новую концепцию этого печатного издания.

Маленькое ночное приключение

Позади восемь с половиной часов полета. Наш авиалайнер приземляется на далекой чукотской земле, в аэропорту "Угольные Копи". Звучит не столь красиво, как "Шарль де Голль", "Шереметьево" или "Пулково", это вам даже не "Стригино", но именно так называется поселок, где располагается аэродром. И уже здесь каждый гость Чукотки задает свой первый вопрос: какой умник додумался на одном берегу Анадырского залива построить аэропорт, а на другом - город? Ответа на этот вопрос никто не дает, но добираются туда-сюда, в зависимости от времени года, вертолетом, вездеходом, автотранспортом, паромом... И нередко случается, что погода не позволяет людям из чукотской столицы перебраться на ту сторону, и они молча взирают на улетающий без них самолет...

Номер в гостинице со всеми удобствами, правда, водичка неслабо пахнет сероводородом, но придется потерпеть - другой здесь не бывает. Пытаюсь отбить неприятный запах фруктовым гелем для душа. Бесполезно: в борьбе экзотического фрукта с тухлыми яйцами убедительную победу одерживают последние.

В Анадыре глубокая ночь - два часа по местному времени. Сна ни в одном глазу, потому что в Москве сейчас еще только 11 утра прожитого Чукоткой дня. Сейчас выключу свет и попробую заснуть. Однако выключателя нигде не видно. Сантиметр за сантиметром тщательно обследую все четыре стены и холл своего "люкса". Ничего даже отдаленно напоминающего привычное установочное изделие не обнаруживаю: розетки - пожалуйста, выключателя нет. Возобновляю поиски вновь и вновь.

Шесть часов утра. При полном свете продолжаю бодрствовать. Наконец замечаю длинный, тонкий шнурок с "пупочкой" на конце, спускающийся с потолка вдоль дверного косяка. Устало дергаю "за веревочку" - свет гаснет. Потом я узнаю, что во многих анадырских квартирах люди таким манером управляются со светом уже много лет.

Шоппинг по-анадырски

Не помню, что такого полезного я сделала в свой первый день жизни на Чукотке, но хорошо помню, что на каждом шагу удивлялась. И более всего воображение поразили чукотские продовольственные магазины. Не ассортиментом - он оказался даже шире, чем можно было предполагать: молочные и мясные продукты, всевозможная бакалея, соки-воды, фрукты-овощи. Но можно ли себе представить, чтобы магазин с едой открывался в 10-11 часов, причем независимо от того, выходной это день, будни или праздники?

И, конечно, впечатляют цены: хлеб - 18 рублей за буханку (там говорят "булка хлеба"), молоко в литровой тетраупаковке - 65 рублей (есть и вдвое дешевле - местное, восстановленное, но его просто так не попьешь: невкусно!), творог развесной - 120 рублей за килограмм, йогурт в 125-граммовой упаковке - 18 рублей. Мясо и мясные продукты в основном американские: говядина, свинина, птица. И стоят по тамошним меркам умеренно - не выше 150 рублей за кило. Картошка, тоже американская (отечественная не поддается хранению в местных условиях), продается по 16 рублей за килограмм, но это с учетом дотации. А поставщику кило обходится в 30 рублей.

Надо сказать, со временем я к этим ценам привыкла. Но был товар, который меня вводил в шок до последнего дня. И это - ни за что не поверите! - капуста. Понятно, что овощи-фрукты на Крайнем Севере так запросто, как у нас, не растут. Но чтобы продавались по одной цене - 190 рублей за килограмм - импортный виноград сказочной красоты и обыкновенная российская белокочанка, из которой наши малообеспеченные граждане варят себе щи, - это слишком! Кстати, тамошние граждане данной категории варят-жарят рыбу - чира, сига, щуку (в среднем по 20 рублей за килограмм). Спросите, отчего же не кету? Ее там действительно завались, но местное население рыбой ее не считает. Кета даже для плохо обеспеченных жителей Чукотки - всего лишь хранилище икры. И вообще, когда там интересуешься, какая рыба вкусная, первой называют невеличку-корюшку, потом всякую белорыбицу, а из красной рыбы припомнят разве что гольца. Совсем, видимо, надоели им лососевые...

Еще что бросается в глаза - на Чукотке среди позиций одной товарной группы совсем не те пропорции, что у нас на "материке" (так там именуют остальную Россию, хотя сама Чукотка вроде не остров). К примеру, все соки - и дорогой "J7", и дешевый "Любимый сад" - стоят одинаково, а разница в цене вареной колбасы и копченого мясного деликатеса составляет как максимум 50 процентов. И еще все привозные продукты (а их большинство) имеют длительный срок хранения и к весне здорово дорожают. Объясняют это дальностью и дороговизной транспортировки, а главное, тем, что "северный завоз" бывает раз в год, во время навигации.

Точка замерзания

На Крайнем Севере народ всегда был особым. В силу суровых климатических условий и в целом непростых условий существования люди инстинктивно старались держаться теснее друг к другу, помогали, чем могли. И сейчас они остались такими же. Как-то в редакцию газеты "Крайний Север", где я работала, пришло письмо, какое бы вряд ли могло оказаться в редакционной почте "на материке". Житель Анадыря должен был лететь на похороны матери. Прибыл в аэропорт расстроенный, и перед тем, как выкупить в кассе билет на московский рейс, потерял кошелек с деньгами. Остальные пассажиры уже стояли в очереди на регистрацию и оформление багажа. Узнав о случившемся, они быстренько собрали нужную сумму, а билет до Москвы стоит ни много ни мало 12 тысяч рублей! Не думайте только, что там все получают бешеные деньги - средняя зарплата составляет около шести тысяч рублей, а цены в магазинах вы помните!

Да, люди здесь душевные. Но я не могла отделаться от впечатления, что воспользовалась услугами машины времени, установленной где-то на начало 80-х. Именно такими категориями мыслит сейчас основная масса местных жителей Чукотки. А, соответственно, таковы бизнес (я бы его датировала началом кооперативного движения) и жизнь на Чукотке в целом. У руля практически всех более или менее существенных предприятий, учреждений и департаментов - либо бывшие комсомольские вожаки, либо приглашенные специалисты с "материка".

А теперь поговорим о местном (но не коренном!) населении. Когда-то, лет 20-40 назад, на Чукотку приезжали лучшие. Государство затеяло честный обмен: люди применяли свои знания и умения в тяжелейших условиях Крайнего Севера, а оно, государство, хорошо платило за это. Старшее и среднее поколения помнят, как "на югах" сорили деньгами отдыхающие с Колымы и Магадана, а все остальные смотрели на это с завистью (но без желания поехать туда же). С перестройкой все закончилось. Государство "кинуло" всех, а им же вскормленных северных "экстремалов" - пуще других. И те, кто не успел купить "на материке" квартиру и уехать, остались у разбитого корыта. А особенно пострадали те, кто думал: "На квартиру уже есть, вот еще на машину подкоплю, махом все куплю - уеду!". После "павловской" реформы получилось, что накопленных человеком за всю "северную" жизнь денег не хватало даже на билет до Москвы. Были случаи, когда несчастных доставали из петель...

Но многие не собирались и до сих пор уезжать с Чукотки не собираются. Объясняют это тем, что здесь прошла их молодость, родились и выросли дети, живут друзья. Обижаются, что их новая власть ценит меньше, чем приезжих - не приглашает на хорошие вакансии, гораздо меньше платит. Но на сей счет у этой самой "новой власти" есть свое мнение, и во многом с ним можно согласиться. Дело в том, что за десятилетия жизни здесь некогда отличные специалисты "варились в собственном соку" и здорово отстали от современной жизни в профессиональном плане.

Все новации проходили мимо них, о многом они даже не догадывались. И, конечно, люди не виноваты в том, что они так отстали от нас, живущих "на материке", но ведь отстали страшно, непростительно. Приглашенные специалисты как раз приезжают больше для того, чтобы подтянуть их, подстроить, научить. И им непонятен настрой: "Люди первого сорта приехали попенять на дурость людей второго сорта". Мне показалось, что в данном случае продуктивнее всего следующая тактика - хорошо и честно делать свое дело, чтобы коллеги, глядя на плоды твоих стараний, и сами захотели подтянуться.

Все исторические процессы до Чукотки доходили с большим опозданием. Например, прелести коллективизации тамошние оленеводы познали лишь в начале 50-х. А сейчас люди делают бизнес, как им по-житейски удобно и подчас наперекор собственным интересам. Скажем, в майские праздники магазины вместо того, чтобы работать в усиленном режиме, открывались позже обычного, а закрывались просто когда хотели. На вопрос, неужели им это выгодно, хозяева отвечали не раздумывая: "Нам так нормально". Наверное, не пройдет и 30 лет, и они поймут, что такое упущенная выгода. Тогда же, авось, появится и дом быта, где любой житель Анадыря сможет починить обувь, сшить и отремонтировать одежду, заказать дубликат ключей (вы будете смеяться, но сейчас их делают... на "материке"!).

Неправильная песня

"А чукча в чуме ждет рассве-е-е-та", - запевал когда-то косивший под коренное население Чукотки представитель совсем другой народности Крайнего Севера Кола Бельды. Но фокус-то в том, что не живут чукчи в чумах - живут исключительно в ярангах, ну а в городе - в таких же домах, что и мы с вами.

Яранга, в отличие от чума, имеет куполообразную форму (очень напоминает среднеазиатскую юрту) и имеет внутри как бы несколько помещений. Европейский человек в настоящем чукотском жилище долго пробыть не сможет: уж очень непривычно там пахнет. Обусловлено это тем, что обогревается и освещается яранга жирниками - приспособлениями вроде керосинки, которые заправляются китовым или нерпичьим жиром. Перегоревший жир пахнет, прямо скажем, противно; не всегда приемлемым для нас запахом обладает чукотская пища, но и это еще не худшая составляющая общего запаха. Дело в том, что чукчи - народ трудолюбивый, без дела дома не сидят: не еду готовят - так шьют, не шьют - так шкуру выделывают. А теперь попробуйте угадать, в каком таком крепком солевом растворе те шкуры издревле привыкли там вымачивать? Не может быть? Может.

Исконно чукотская пища - вообще разговор особый. Лакомства там ну очень своеобразные. Забьют морзверобои (так там называются морские охотники) белуху, вытащат ее с помощью трактора на берег, а там уже весь поселок стоит в предвкушении праздника. Причем все, от мала до велика, вооружены острыми ножичками и по сигналу бросаются к несчастному киту. Каждый отрезает увесистый кусок итгильгына (китовой кожи вместе с подкожным жиром) и тут же с аппетитом съедает в компании односельчан. Чукча, который мне об этом рассказывал, родился и вырос на стойбище и, рассказывая об этой традиции, просто исходил слюной. Но самый изысканный тамошний деликатес, бесспорно, копальхен. Берется китовое или моржовое мясо, закапывается в землю (сделать это можно только в теплое время года, когда над вечной мерзлотой образуется слой согретой солнцем почвы), там оно перегнивает до образования каких-то особо питательных личинок - и пожалуйста, получается долгоиграющая пища (ее с удовольствием едят всю долгую чукотскую зиму) для всей семьи.

Следует еще заметить, что на стойбищах с давних пор научились абсолютно безотходной переработке животных. Если это олень, то из шкур шьют кухлянки (меховую одежду) и торбаса (меховые сапоги), из крови варят суп или кашу, потроха и мясо тоже, естественно, идут в пищу. Рога, если они не имеют видимых изъянов, сохраняют для продажи любителям подобного рода трофеев, а из подпорченных вырезаются разные поделки. Кости животного разрубают, достают из них жир, а остатки закапываются в землю (это какой-то религиозный ритуал). С моржом поступают так же, только вместо рогов косторезам достаются клыки и - как бы это поприличнее выразиться? - детородный орган моржа-самца, который в момент смерти своего владельца становится тверже кости.

Чукотский подход

На Чукотку я приехала по приглашению окружной администрации Чукотского автономного округа (ЧАО) и первое время работала не как консультант, а просто как журналист. Это мне помогло поглубже погрузиться в тамошнюю жизнь и, если хотите, удовлетворить собственное любопытство по поводу загадочного края земли, на котором я оказалась по воле случая. К примеру, было очень интересно: неужели здесь, кроме рыбы и оленины, нет ничего своего и все попадает с "материка" в рамках "северного завоза"? Оказалось, немного, но кое-что свое все-таки имеется. Например, есть птицефабрика "Северная", на которой, как было написано в нашей газете, "омские курочки с радостью несутся в Анадыре". Уж не знаю, с каким удовольствием это делают несушки, но населению определенно от всего этого радость есть. По книге Джека Лондона мы помним, каково на Крайний Север привозить такой нежный продукт, как куриные яйца.

Есть и отличный молочный цех, работающий на привозном сухом молоке и кисломолочных добавках. Хотя само восстановленное молоко явно не супер, но вот творог, кефир и йогурты там получаются, на мой взгляд, повкуснее наших, "материковских". И все это благодаря опытному технологу с Украины Татьяне Бобырь.

А удивило меня то, что на Чукотке не делают своих макаронных изделий, хотя муки (отличного качества - уральской и сибирской) просто завались. А макароны, как известно, как раз и делаются из муки и воды. Поинтересовалась у главного чукотского "кормильца" - директора ОГУП "Чукотоптторг" Виктора Мищенко. А он говорит: побоялись, мол, сибирские коллеги напугали рассказом про то, как у них в Омске хотели построить небольшую макаронную фабрику. Пригласили итальянцев - установить самое лучшее оборудование. Те свое дело выполнили "на пять", отладили линию, итальянский технолог продемонстрировал готовые спагетти - они ничем не отличались от тех, что делают в Риме или Милане. После отъезда иностранцев линия вместо вермишели стала выдавать "на гора" какую-то слякоть, и никакие вмешательства местных макаронных дел мастеров процесс не оздоровили. Такая вот страшилка: при итальянце оборудование работает, без итальянца - нет.

На Чукотке испугались повторения омской истории и не стали свою фабрику открывать. Но самое интересное, что на тот момент все оборудование для нее уже было закуплено. Вообще, что касается разного рода оборудования, его для тех мест закупили много, и притом самого современного, например, для ГТРК "Чукотка", как мне рассказывали работники местного телевидения. Но оказалось, что на технике этой никто не умеет работать, и в результате ее где-то складировали. Возможно, она там пылится и по сей день. Если, конечно, новый гендиректор ГТРК "Чукотка", небезызвестный для телевизионного Нижнего Владислав Багров, не нашел ей достойного применения...

"Я поведу тебя в музей"...

В редакции "Крайнего Севера" у меня появился друг - Иван Васильевич Омрувье, настоящий чукча лет 50, родившийся в яранге на стойбище. Он выпускал приложение на чукотском языке к окружной газете, а в свободное от работы время с нескрываемым удовольствием посвящал меня в тайны национального быта и культуры коренного населения Чукотки. Рассказал, что при рождении ребенка от родителей ему достается только имя. Но каноны нынешней цивилизации предполагают, что у человека должна быть еще, как минимум, фамилия, а жителю России необходимо отчество. И, как правило, данное при рождении имя превращается в фамилию, а имя-отчество придумывается при поступлении в школу или интернат (на стойбище они как-то без надобности). Так было и с моим чукотским другом: назвала его мать Омрувье, а Иван Васильевича он сам себе придумал в восьмилетнем возрасте, когда попал в анадырскую школу-интернат.

Иван Васильевич живо откликнулся на мое пожелание посетить местный окружной краеведческий музей. Оказалось, что там он пропадает все время вне основной работы и даже проводит экскурсии. Иван Васильевич поведал национальные легенды и предания, показал чучела представителей животного мира Чукотки. Кстати, наконец-то я увидела настоящего баклана - это птица, похожая на куропатку, но радикально черного цвета и с длиннющей шеей. А нам-то, жителям Центральной России, все каких-то чаек выдают за бакланов!

Потом мне показали "шаманскую" комнату. Маленькое помещение было сплошь увешано разными колдовскими атрибутами и куклами. Я попросила меня сфотографировать на фоне всей этой чертовщины. Омрувье с готовностью щелкнул затвором фотоаппарата, а потом тихо произнес: "Вообще-то сюда лучше не заходить, а уж фотографироваться тем более нельзя!". Вот так всегда на Чукотке - сначала что-то не то сделают, а потом говорят: не надо было делать.

Следующая экспозиция музея производила впечатление довольно странное. Представьте себе маленькую комнату, всю обстановку которой составляет длинный сервированный по-европейски стол. Оказывается, главный экспонат здесь - сервиз, на каждом предмете которого красуется герб Москвы и дата "850 лет". Уже не Иван Васильевич, а штатный экскурсовод музея сообщил: сие есть подарок губернатора Назарова (который "правил" Чукоткой до Абрамовича) "от имени и по поручению" чукотского народа, мэру Лужкову. И, самое интересное, сделан он был из подмосковной глины, в Подмосковье, за огромные деньги (цифру не помню, но на эту сумму запросто можно было либо построить что-то полезное, либо выплатить населению зарплаты, пенсии или социальные пособия) и в то время, когда на стойбищах взрослые голодали, а детей кормили комбикормами. Напомню, услышала я это не от чиновников из команды нынешнего губернатора, а от женщины-экскурсовода местного музея!

У Чукотки есть душа

Конечно, странностей в жизни края оленей, моржей и красной икры хватает. Есть какие-то неразумные, о коих вы уже прочитали, но есть и вполне логичные - например, все входные двери открываются внутрь здания (чтобы их можно было открыть, даже если намело сугробы в человеческий рост), а из-за вечной мерзлоты дома строятся на "курьих ножках", то есть на сваях. Зимой все поголовно - мужчины, женщины, дети - одеваются в огромные ушанки из пушистого меха (песца, черно-бурой или рыжей лисы), а "уши" подвязывают под подбородком. Не смешно, а тепло. Я в своей модной "панамке" из шерстяного утепленного драпа с кокетливой опушкой очень им завидовала, потому что во время ветра ощущала каждый шов. Кстати, ветер на Чукотке - это когда ты видишь заветную дверь, а войти в нее никак не можешь. Держишься за фонарный столб и ждешь, когда либо ветер стихнет, либо пройдет мимо какой-нибудь мощный дядя. Здесь не считается зазорным попросить прохожего помочь добраться до цели.

Может, о чем-то таком и вспоминают сами местные жители, уезжая в отпуск? А еще о цветущей тундре, о грибах и ягодах? Или о нахальных нерпах, которые во время короткого чукотского лета плещутся у самого берега и могут запросто вынырнуть да человечьим взглядом посмотреть на любителя взбодриться в холодной воде? Так или иначе, но есть у этого загадочного края магнит, и он накрепко привязывает к себе не только своих сынов и дочерей, но и пасынков, и падчериц.

Край золота и неразвитой промышленности

Чукотский автономный округ образован 10 декабря 1930 года и входит в состав Магаданской области. Численность населения, по данным на 1 января 2000 года, составляет 72 180 человек, из них около 17 500 человек - представители малочисленных народов Крайнего Севера.

Территория округа занимает 721,5 тысячи квадратных километров - около семи процентов общей площади районов Крайнего Севера и приравненных к ним местностей. Располагается на Чукотском полуострове, прилегающей к нему части материка, а также на многочисленных островах: Врангеля, Ратманова, Геральда, Айон, Аракамчечен и др. Большая часть Чукотки расположена в восточном полушарии, остальная территория - за Полярным кругом. На суше округ граничит с Республикой Саха (Якутия), Магаданской областью и Корякским автономным округом. От Аляски Чукотку отделяет Берингов пролив.

В геологическом плане Чукотка, пожалуй, самый малоизученный регион России. За более чем 70 лет существования округа разведано всего семь процентов его территория. Местные жители шутят, что на ближайшие 100 лет работы здесь геологам хватит.

Из-за географического положения округ не может рассчитывать на обилие трудовых ресурсов, поэтому экономика Чукотки базируется на перерабатывающей промышленности, в основном для удовлетворения местных потребностей. Предметами экспорта являются уголь, золото, серебро, платиноиды, оловянный и вольфрамовый концентрат, металлолом, рыба, икра, кожевенное сырье и изделия из него, жир морского зверя, меха и сувениры. Ввозится на Чукотку практически вся производственная продукция и товары народного потребления. Оценивая социально-экономическое положение, сложившееся в округе к 2001 году, губернатор Чукотки Роман Абрамович охарактеризовал его как находящееся "за гранью банкротства".
Отчего у чукчи-оленевода ноги кривые

Многие полагают, что искривление конечностей у чукчей - последствие частой езды верхом на оленях. Оказывается, это обусловлено особым устройством детской одежды на стойбищах. Маленьким мальчишкам шьются особые штаны с гульфиком, вроде тех, что когда-то были у моряков дальнего плавания. В гульфик закладывается мягкий мох, который по мере надобности (понятно какой) заменяется на более свежий. Чаще всего матерям недосуг этим заниматься, а сами мальчишки не обращают внимания на небольшое неудобство, вызванное сыростью в гульфике. Они продолжают бегать по тундровым кочкам, стараясь лишь пошире расставлять ноги. Постепенно мальчик привыкает держать нижние конечности в таком положении и, вырастая, получает сам от себя в подарок крепкие, но кривые ноги.

http://www.chukotken.ru/articles/item58.html