Чукотка в древности

Десятки тысяч лет назад, в эпоху древнекаменного века, на Чукотку пришли первые люди. Это были первобытные охотники из более южных областей Центральной и Восточной Азии.

В те времена тундростепи Северо-Восточной Азии и Аляски были соединены перешейком и представляли собой единый природный регион Берингия, где росли леса и паслись стада мамонтов, шерстистых носорогов, бизонов, северных оленей.

В отличие от загадочной и  мифической Атлантиды, Берингия, ушедшая под воду около 10 тыс. лет назад, — историческая реальность. Происходило это постепенно: по мере таяния колоссальных ледниковых толщ последнего Великого оледенения уровень мирового океана повысился до 150 метров, и обширная равнина между Чукоткой и Аляской была затоплена. С тех пор на ее месте плещутся волны Берингова и Чукотского морей.

Сегодня подводная Берингия интересует археологов прежде всего в связи с проблемой первоначального заселения Американского континента: в илистых отложениях морского дна они рассчитывают найти следы первопроходцев каменного века на их пути из Азии в Америку. Между тем в распоряжении ученых уже имеется достаточно доказательств того, что заселение некогда безлюдного Американского континента происходило по Берингийскому мосту через Чукотку и Аляску. Предки индейцев, эскимосов, алеутов, а затем и чукчей, оставили на чукотской земле множество памятников своей самобытной истории.

Ранние памятники

Примерно 10 тыс. лет назад льды освободили долины и плоскогорья Чукотки, Северной Америки и Берингии, которая медленно погружалась в воду. Океанские волны захлестывали ее огромные пространства. В результате движения земной коры два океана — Ледовитый и Тихий — сомкнулись, образовав Берингов пролив, а два континента — Евразия и Америка — были разъединены.

Наступило заметное потепление. Вымерли мамонты и другие крупные животные ледниковой эпохи, за исключением северных оленей. В истории Чукотки наступил переломный период: от охоты на мамонтов люди перешли к охоте на северных оленей, рыболовству, а затем и морскому промыслу. Это был переход от древнекаменного века — палеолита — к новокаменному — неолиту.

Десятки обнаруженных археологами древних стоянок сохранили в своих отложениях кремниевые наконечники стрел и копий, ножи и скребки с двусторонней оббивкой и ретушью. Наиболее ранними из этих стоянок являются Ананайвеем (примерно 8400 лет назад) на одноименной реке и Коолень IV (около 6 тыс. лет назад) на озере Коолень недалеко от пос. Уэлен. Более поздние стоянки десятками обнаружены на берегах горных коротких, но полноводных рек Чукотского полуострова.

Судя по археологическим находкам, древнейшие обитатели континентальной Чукотки вели полуоседлую жизнь, что обуславливалось недостаточностью транспортных средств и невозможностью в условиях холодной тундры быстро и часто обзаводиться новым жильем. Нарты, упряжные олени и собаки появились на Чукотке сравнительно недавно, а в то время, если охотничьи или рыбные угодья внезапно истощались, случалось, вымирали целые племена, как это произошло с юкагирами на р. Омолон, когда олени внезапно изменили привычные пути миграции.

Жизнь у кромки морского льда

Истоки морского зверобойного промысла на Чукотке восходят едва ли не к тому времени, когда кончился ледниковый период и вымерли мамонты. Оказавшись в крайне тяжелых условиях, люди стали приспосабливаться к суровой окружающей среде.

Раскопки древних поселений и могильников показывают, что уже с середины I тыс. до н.э. хозяйство жителей побережья Берингова пролива основывалось на развитом зверобойном промысле. Основной особенностью арктической культуры зверобоев является их приспособленность к морю: глухая, остроумно скроенная непромокаемая меховая одежда, полуподземные жилища, построенные из китовых костей, пологи из оленьего меха, отапливаемые жирниками, незатопляемые быстроходные каяки и большие легкие байдары из моржовой кожи, поворотные гарпуны с соскакивающими наконечниками и многие другие хитроумные изделия из камня и кости.

Став искусными охотниками на моржа, нерпу, кита, оленей, белых медведей и других животных и птиц, эти люди сумели не только выжить, но и научиться чувствовать себя комфортно и счастливо там, где для уроженцев средних широт жизнь возможна только благодаря могуществу современной техники и использованию богатого опыта аборигенов Севера.

В 1975 году советские ученые совершили первую археологическую экспедицию на о. Врангеля — остаток суши древней Берингии. Обнаруженные ими на острове свидетельства древнейшей культуры, связанной с морской охотой, имели много общих черт с древнейшими палеоэскимосскими культурами арктической Америки. По углю из кострища удалось достаточно определенно датировать открытую исследователями приморскую культуру очень древним временем — II тыс. до н. э. Это самая древняя в Азии палеоэскимосская культура.

Так приоткрылась еще одна страница удивительной истории аборигенов Крайнего Севера. В то время, когда еще не было ни Рима, ни Афин, на Чукотке шло освоение самого сурового края света. И даже на острове Врангеля обитали искусные морские охотники, причем жили они не в изоляции, а поддерживая культурные связи с отдаленными землями, возможно, вплоть до Гренландии.

Жизнь охотников чукотки в наскальных изображениях

Замечательным памятником древней культуры Чукотки в позднем неолите являются пегтымельские наскальные рисунки — петроглифы (I тыс. до н. э.). Выбиты они на скалах правого берега р. Пегтымель на весьма продолжительном, почти полукилометровом протяжении Кайкуульского обрыва. Всего на 12 скалах сохранилось 104 группы силуэтных изображений.

Чаще других повторяется типично охотничий сюжет: охотник, сидя в маленькой лодке, поражает копьем или гарпуном огромного дикого оленя. Художник рисовал вполне реальную сцену, при этом вожделенную добычу — оленя — высекал на скале большим, тучным и очень реалистичным, а лодку с охотником — несоразмерно маленькими. Человек в лодке обозначен просто одним штрихом.

Некоторые петроглифы дают представление о различных способах охоты на диких оленей: весной на лыжах с собаками по насту и осенью на плаву в реке. На многих петроглифах изображены крупные лодки с большим количеством гребцов, основным назначением которых было задержать оленей, не дав им уплыть вниз по течению реки. Решающую же роль в охоте на оленей играли маленькие юркие лодочки с двухлопастным веслом — каяки, совершенно водонепроницаемые, обтянутые со всех сторон кожей лодки со специальным люком для гребца.

В сценах охоты на китов, каланов и других морских животных видны большие лодки с высокими острыми носами и немалым количеством гребцов. Таким образом, каменные картины дают совершенно определенную информацию о первых мореходных средствах зверобоев Чукотки.

Среди петроглифов Пегтымеля выделяются изображения и довольно загадочного характера — пляшущие фигуры, словно осененные огромными грибами. Чудовищные грибы, судя по виду — мухоморы, имеют, очевидно, самостоятельный смысл. Встретить красные мухоморы в Арктике совсем не удивительно — они здесь растут и размножаются. Значение же мухомора в качестве опьяняющего наркотика достоверно устанавливается этнографическими данными. (Любопытно, что такие же человекоподобные грибы-галлюциногены можно увидеть и в каменной скульптуре майя). Обычно соединение в одном образе гриба и человека связывают с общей закономерностью антропоморфизации животных или растений на определенной стадии развития у самых различных народов. Но также пляшущие фигуры людей-мухоморов могут свидетельствовать и о весьма глубоких истоках шаманизма на Крайнем Северо-востоке Сибири. Известно, что пьяные у первобытных людей воспринимались как прорицатели. От жевания мухомора человек становился невменяемым и начинал галлюцинировать — состояние, близкое к шаманскому экстазу, достигаемому обычно исступленным камланием и изнурительным битьем в бубен.

Искусство древних чукотских художников, проникнутое живостью и зоркостью восприятия, а также развитая камнеобрабатывающая техника говорят о достаточно высоком для каменного века уровне культуры. Однако бронзовый век на Чукотке в полной мере так и не наступил. Лишь отдельные бронзовые изделия успели проникнуть сюда с юга, затем связи с людьми, которые перешли к скотоводству и земледелию, постепенно заглохли, и на Чукотку вернулся каменный век. А в это время повсюду в Сибири уже наступал век железа.

С тех пор на Чукотке началось заметное отставание в развитии производительных сил и производственных отношений.

Заповедник каменного века

Железо впервые стало проникать на Чукотку уже в начале нашей эры, однако использовалось оно в ничтожном количестве. Поздний каменный век приобрел на территории Чукотки пережиточный характер и вступил в затяжную фазу развития — вплоть до прихода в XVII веке русских землепроходцев.

С течением времени здесь образовалось несколько этнокультурных общностей с очень своеобразными культурными памятниками. На морском побережье Чукотки обитали предки эскимосов и береговых чукчей. Они жили оседло и охотились на морских зверей.

Во внутриконтинентальных районах, в долинах рек Анадырь, Майн и вплоть до Колымы распространилась древнеюкагирская культура, на морском побережье юго-восточной Чукотки — древнекорякская и древнекерекская культуры. Во внутренних районах Чукотского полуострова обитали охотники на дикого оленя — предки чукчей-оленеводов. Переход их к кочевому оленеводству ознаменовал начало на Чукотке нового периода первобытнообщинного строя.

Считается, что древнеэскимосская культура прошла в своем развитии на Чукотке несколько этапов: оквикский, древнеберингоморский и бирникский, названные так по местонахождениям наиболее типичных для них памятников. (Каждая из этих культур распознается прежде всего по формам костяных наконечников гарпунов — основного орудия промысла, и по стилю художественной резьбы на костяных изделиях).

Развиваясь, оквикская, древнеберингоморская и бирникская культуры преобразовывались в пункунскую. Происходил этот процесс примерно в VI-VIII веках. Судя по новейшим палеогеографическим исследованиям, в VIII-XII вв. в морях Ледовитого океана климат снова значительно потеплел. В освободившихся от сплошных льдов и обширных береговых припаев водных пространствах в изобилии водились тюлени, киты и другие морские животные.

В пунукский период охота на арктическом побережье Чукотки достигла подлинного, небывалого дотоле расцвета. Об этом свидетельствует широкое применение китовых костей в качестве строительного и поделочного материала. Из черепов, ребер и нижних челюстей китов сооружались большие землянки, из длинных китовых костей строились высокие сушила для хранения байдар, мяса, рыбы. Росли поселки, увеличивалось население в них: обильная мясная добыча обеспечивала более прочную, чем прежде, оседлость.

Конец пунукского времени совпал с постепенным похолоданием — так называемым малым ледниковым периодом. В 1000-1100 гг. н. э. пунукская культура органично входит в состав культурно-исторической общности туле (гренландско-канадская неоэскимосская культура).

Распространение оленеводства и разложение первобытнообщинного строя

Переход от сухопутной охоты и рыболовства к охоте на море был первым существенным сдвигом в развитии производительных сил древнего населения морского побережья Чукотки. Второй, еще более значительный, прогрессивный сдвиг произошел в тундре: охотники на диких оленей начали приручать животных. Возникло кочевое оленеводство - тип хозяйства, более выгодный, чем любая охота. Сложившийся кочевой и невероятно тяжелый оленеводческий быт до последних лет являлся единственным способом освоения огромных ягельных пастбищ Северо-Востока.

Происхождение оленеводства на Чукотке до конца не исследовано, существует лишь множество противоречивых гипотез. Можно утверждать только, что оленеводство возникло здесь позже, чем зверобойный промысел, - всего несколько столетий назад.

Развитие кочевого оленеводства расшатывало первобытнообщинный способ производства, существовавший на Чукотке незыблемо многие тысячелетия. Материнско-родовая организация, общая для всех охотничьих народов Чукотки, уступила место отцовскому роду. Начали развиваться частнособственнические тенденции и зачатки военной демократии, о которой свидетельствуют многие археологические памятники: укрепленные городища на неприступных скалах, места побоищ, где и сейчас можно найти остатки костяных лат, наконечники стрел и другое оружие.

Период межплеменных войн на Чукотке приходится на конец XVII -начало XVIII вв. и отчасти связан с появлением русских землепроходцев.
Когда русские промышленники-землепроходцы впервые проникли на Крайний Северо-Восток Азии, они обнаружили, что обитатели Чукотки по своему хозяйственно-бытовому укладу делятся на две группы. Одна из них привязана к морю - оседлые морские зверобои: эскимосы, сидячие чукчи, коряки и кереки. Другая вела относительно подвижный образ жизни в глубине тундры и лесотундры внутриконтинентальных районов Чукотки: чукчи-оленеводы, а также юкагиры.

Захват оленьих стад наряду с кочевым оленеводством был одним из отраслей хозяйства. Нередко иноплеменников превращали в рабов. Особенно частыми и кровопролитными были войны между чукчами и коряками. Более многочисленные чукчи уходили из зон русского влияния и теснили коряков, кереков и юкагиров, искавших защиты у русских.

Приход на Чукотку русских положил конец вековой изолированности этих этносов каменного века, но и принес с собой новые проблемы.